Лира сползла на землю. Она сама едва стояла на ногах, но все же помогла Роджеру слезть. Утопая в снегу по пояс, дети, цепляясь друг за друга, побрели к высокому крыльцу.
Там, внутри, их ждало блаженное тепло… И отдых, отдых… когда никуда не нужно ехать…
Лира с трудом подняла руку, чтобы позвонить, но дверь внезапно распахнулась. В маленьком узком тамбуре, построенном специально, чтобы не выстужать прихожую, когда входная дверь открыта, стоял человек. Несмотря на тусклый свет лампочки, Лира мгновенно узнала его — это же Торолд, камердинер лорда Азриела! Ну конечно, это он! А вот и его альм — гончая. Как же ее зовут? Кажется, Анфанга.
Лира усталым движением стащила с головы капюшон.
— Вот и хорошо, — приговаривал Торолд. — Как тебя зо… Внезапно он осекся на полуслове. — Лира… — ошеломленно выдохнул камердинер. — Лирушка, деточка… Быть не может! Как же это… — Он попятился назад.
Лира вошла следом за ним в просторный холл, где в огромном камине весело полыхал огонь. Мягкий свет лигроиновых ламп играл на полированных деревянных ручках кожаных кресел и ровными желтыми кругами ложился на устланный пушистыми коврами пол. Все это было из той, прежней жизни; ничего подобного Лира не видела со времен колледжа Вод Иорданских. В носу у нее предательски защекотало, а горло сжалось.
Снежно-белая пума глухо заворчала.
Перед камином стоял Лирин отец. В первое мгновение глаза его горели яростным торжеством и бешеным нетерпением, но вдруг они в ужасе расширились, по лицу разлилась мертвенная бледность. Лорд Азриел узнал в застывшей на пороге девочке свою дочь.
— Нет! Неправда! — прохрипел он, отступая назад и цепляясь за каминную полку, чтобы не упасть. — Уходи отсюда! Назад! Прочь! Я ЗВАЛ НЕ ТЕБЯ!
Лира не могла вымолвить ни слова. Она хватала ртом воздух, но язык словно прилип к гортани.
— Просто я… — севшим внезапно голосом только и смогла выдавить из себя девочка, но лорд Азриел, не слушая ее, истерически тряс головой и закрывался от Лиры руками, словно говоря: “Чур, меня”!
Не веря собственным глазам, она сделала шаг вперед. Следом за ней, робко озираясь по сторонам, в дверь протиснулся Роджер. Пантелеймон и Сальцилия взъерошили перышки и вспорхнули на полку, поближе к огню. Лорд Азриел медленно провел ладонью по лицу. Хриплое дыхание потихоньку успокаивалось, щеки его слегка порозовели. Наконец он повернулся и посмотрел на детей.
— Лира, — промолвил он, все еще не веря своим глазам. — Неужели это ты?
— Да, дядя Азриел, — пролепетала она, не желая с места в карьер вдаваться в генеалогические подробности. Лучше как-нибудь в другой раз. — Я… меня… мне магистр колледжа Вод Иорданских велел передать вам веритометр.
— Да, да, конечно, — кивнул он, думая о своем. — А это кто с тобой?
— Это Роджер. Роджер Парслоу, наш поваренок из колледжа. Только мы…
— Как вы сюда попали?
— Так я и говорю, что мы не одни. Нас Йорек привел, только он сейчас на улице остался. Мы с ним вместе еще с Тролльзунда. Досюда дошли. Йофура обдурили, честное…
— Что ты городишь? Какой еще Йорек?
— Йорек Бьернисон, вот какой! Он панцирный медведь. Это он привел нас сюда.
— Торолд! — хлопнул в ладоши лорд Азриел. — Приготовьте для детей горячую ванну и покормите их. После ужина сразу в кровать. Да, и подберите им какую-нибудь одежду вместо этого грязного тряпья, только побыстрее, вы меня поняли? А я пока переговорю с этим панцирным медведем.
Лира чувствовала, что комната качается и плывет у нее перед глазами. Наверное, это от тепла. А может, от того, что с души у нее свалился огромный камень. Словно сквозь сон, она видела, как вышколенный слуга поклонился и побежал выполнять полученные приказания. Лорд Азриел тоже удалился. Едва за ним закрылась дверь, ведущая в холодный тамбур, Лира рухнула в ближайшее кресло и закрыла глаза.
Ей показалось, что не прошло и секунды, как голос Торольда произнес:
— Ванна готова, мисс. Я провожу вас.
Неимоверным усилием воли девочка заставила себя сползти с кресла, и вместе с Роджером они пошли следом за камердинером в теплую ванную комнату, где на блестящих никелированных трубах висели пушистые прогретые полотенца, а от горячей воды поднимался белый пар и оседал на потолке капельками, блестевшими в свете лигроиновой лампы.
— Давай, ты первый. — Лира подтолкнула Роджера к ванне. — Купайся, а я посижу в коридоре. Только дверь не закрывай, чтобы мы могли разговаривать.
Сидя на полу, она слышала, как Роджер плещется, повизгивая и фыркая от того, что вода слишком горячая. Они сотни раз плавали вместе голышом, когда вся оксфордская детвора полоскалась в мутной речной воде Айсиса или Червелла, но сейчас было совсем другое дело.
— Знаешь, я его боюсь, — пискнул Роджер через открытую дверь, — дядю твоего. В смысле, папу.
— Ты его лучше дядей называй. Честно говоря, я и сама его иногда боюсь.
— Знаешь, он ведь меня сперва не заметил. Только тебя одну. Тут с ним чуть припадок не сделался. А меня увидел — психовать перестал. Сразу успокоился.
— Это просто нервы, — устало сказала Лира. — На его месте любой бы психанул. Он же меня совсем не ожидал увидеть. Мы в последний раз, знаешь, когда с ним разговаривали? Еще тогда, в рекреации, и с тех пор больше не встречались. Он меня увидел — вот нервы и сдали.
— Не-ет, не то. Я чувствую. Он… знаешь, Лира, он на меня смотрит и облизывается. Как волк… Страшно.
— Да не выдумывай ты! — отмахнулась девочка.
— Кто выдумывает? Ничего я не выдумываю! — негодующе возразил Роджер. — Говорят тебе, я правда его боюсь. Он еще страшнее, чем миссис Кольтер. Я чувствую.