Северное сияние - Страница 96

К оглавлению

96

— Не дамся… не дамся, — повторяла она, зарываясь лицом в его шубку и чувствуя, как его сердце отчаянно бьется у нее на груди.

Дрожа всем телом, они вцепились друг в друга, как двое потерпевших кораблекрушение на чужом пустынном берегу. Словно через подушку Лира смутно слышала, как миссис Кольтер что-то говорит этим людям, но ни слов, ни даже тона ее голоса девочка разобрать не могла, да и не пыталась. Наконец двери ненавистной комнаты закрылись за ними, и они оказались в коридоре. Миссис Кольтер не то вела Лиру, не то несла ее куда-то. Вот еще одна дверь, а за ней спальня, и мягкий свет, и запах духов…

Миссис Кольтер бережно уложила девочку на кровать. Из последних сил Лира дрожащими руками отчаянно прижимала к себе Пантелеймона.

Мягкая душистая ладонь легла ей на лоб.

— Деточка, деточка моя, — тихонько прошептал нежный женский голос. — Как же ты здесь оказалась, деточка моя?

Глава 17
Ведуньи

Лира застонала. Ее бил озноб, словно мгновение назад кто-то вытащил ее за волосы из ледяной проруби, такой холодной, что сердце чуть не застыло. Пантелеймон ничком распластался у нее на груди, под пижамкой, всем телом прильнув к ее коже, и она чувствовала исходящую от него любовь, но вместе с этим ее альм ощущал, что совсем рядом по комнате ходит миссис Кольтер, а самое главное — ее золотистый тамарин, чьи цепкие черные пальчики уже успели в один только Пану ведомый миг обшарить безвольное Лирино тело и нащупать у нее на поясе клеенчатую сумочку.

Миссис Кольтер хлопотала, приготовляя какое-то питье.

— Давай, моя дорогая, я тебе помогу, — тихонько сказала она, подходя к кровати. Ее нежная рука скользнула Лире под спину, чтобы помочь девочке сесть. — Это надо выпить, солнышко.

Лира судорожно сжалась, но в тот же миг обмякла, ведь Пантелеймон успел подумать с ней вместе: “Не выдавай себя, иначе нам конец”.

Она открыла глаза и вдруг, к своему стыду и изумлению, поняла, что они полны слез и она плачет, да так горько, так отчаянно.

Миссис Кольтер журчала что-то успокоительное. Она сунула чашку с питьем тамарину, а сама принялась утирать Лире слезы своим надушенным носовым платочком.

— Поплачь, поплачь, моя деточка, — тихонько приговаривала она, и Лире тут же захотелось перестать плакать. Закусив губы, она изо всех сил пыталась загнать глупые слезы назад и унять всхлипы, сотрясающие все ее существо.

Пантелеймон хорошо запомнил правила, по которым им предстояло играть: обмани их! Обдури!

Робким мышонком он выполз из-под Лириного локтя и осторожно понюхал кружку, которую сжимал тамарин. Кажется, ничего страшного, безобидный настой ромашки. Шмыгнув Лире на плечо, он шепнул:

— Пей, не бойся.

Она села, взяла чашку обеими руками, поднесла к губам, осторожно дуя на горячее питье. Главное сейчас — не поднимать глаз. Притворяться надо мастерски, так, как ей еще ни разу в жизни не приходилось.

— Лирочка, дорогая, — журчала миссис Кольтер, ласково гладя девочку по голове. — Ну куда же ты пропала? Я уже боялась, что мы тебя никогда не найдем. Как же так получилось? Тебя что, кто-то выманил из квартиры на улицу, и ты заблудилась?

— Да, — прошептала Лира.

— Но кто же тебя выманил?

— Дяденька и тетенька.

— Какие дяденька и тетенька? Ты их видела на приеме?

— Кажется, видела. Они сказали, что вы просили меня что-то снизу принести, я спустилась по лестнице, а они меня — хвать! И в машину, и повезли куда-то. А когда машина остановилась, я выскочила и побежала, чтоб они меня не догнали. Только я ведь не знала, куда они меня завезли…

Лира снова почувствовала, что плачет, но на этот раз уже не так отчаянно. Можно даже попробовать сделать вид, что она плачет, вспоминая о своих злоключениях.

— И я все ходила, ходила, хотела назад дорогу найти, а тут меня мертвяки поймали. Посадили в свой фургон вместе с другими ребятами и повезли, а куда — сама не знаю. В какой-то дом большой…

С каждой секундой, с каждым сказанным словом Лира чувствовала, как к ней возвращаются силы. Сейчас она была занята пусть очень трудным, пусть весьма непредсказуемым, но зато хорошо ей знакомым делом — она врала и, сознавая собственную виртуозность, испытывала при этом то же чувство, какое доселе знала, лишь читая по веритометру: пусть все хитро и запутано, но ей подвластно. Главное, не сорваться и не брякнуть какую-то очевидную нелепицу. Где-то можно туману напустить, где-то, наоборот, живописную детальку добавить — словом, подойти к вранью творчески, а на это она мастерица.

— И сколько же они продержали тебя в этом здании? — встревоженно спросила миссис Кольтер.

Лира не спешила с ответом. Ее плаванье на лодке семейства Коста и пребывание на Мшистых Болотах длилось не одну неделю. Значит… Значит, надо рассказать, как мертвяки перевезли ее в Тролльзунд, как она сбежала от них, как поступила в услужение к Эйнарссону, владельцу питейного заведения (тут удивительно кстати пришлись колоритные детали, которые она успела подметить, когда была в городе), как делала там самую черную работу, как потом нанялась на ферму где-то в глубине материка, как стала там добычей охотников-самоедов, которые поймали ее и привезли в Больвангар.

— И они… они хотели разрезать меня…

— Ш-ш-ш, — шептала миссис Кольтер, — я все улажу, я все у них сама спрошу…

— Но почему? За что они нас так? Ведь я же ничего плохого не сделала! Все ребята знают, что с нами хотят сделать что-то страшное. Все очень боятся. Только на самом деле это ведь еще страшнее. Страшнее ничего и быть не может… Миссис Кольтер, но почему… почему они так… Зачем они это делают? Они что, звери?

96