Северное сияние - Страница 118

118

Внезапно Йофур Ракнисон замер и внимательно посмотрел на девочку:

— А как ты докажешь, что ты действительно альм?

— Испытайте меня. Я могу сказать вам то, что знаете только вы сами, Ваше Величество, и никто другой, что может быть открыто только вашему альму.

— Хорошо. Тогда ответь мне: кто бы первой жертвой, которую я убил?

— Для того, чтобы ответить, мне нужно остаться одной, — вскинула голову Лира. — Когда я стану вашим альмом, вы, Ваше Величество, еще не раз увидите, как я это делаю, но пока это должно оставаться тайной.

— Рядом с тронной залой есть лакейская. Ступай туда и не возвращайся без ответа.

Лира послушно отворила дверь и оказалась в маленькой полутемной комнате, где вообще не было мебели, если не считать единственного шкафчика красного дерева, в котором скучали давно не чищенные серебряные безделушки. Достав веритометр, девочка установила стрелки и задала вопрос:

“Где сейчас Йорек?”

“В четырех часах пути. Он спешит изо всех сил”.

“Как мне его предупредить?”

“Ты должна верить в него”.

У Лиры сжалось сердце при мысли о том, как же он устанет за этот длинный путь, но она запретила себе об этом даже думать, ведь иначе получалось, что она не верит в Йорека, то есть делает именно то, от чего ее предостерегает веритометр.

Сосредоточившись, она задала вопрос, ответа на который ждал от нее Йофур Ракнисон.

“Кто же был его первой жертвой?”

“Его собственный отец”, — ответил веритометр.

Девочка хотела узнать подробности, и оказалось, что в самом начале жизни, во время своей первой охоты во льдах, Йофур Ракнисон столкнулся с медведем, который тоже охотился в одиночку. Ссора и поединок между ними закончились тем, что Йофур прикончил соперника. Лишь позднее он выяснил, что убил в тот день своего отца, которого до этого ни разу не видел, потому что у панцербьорнов медвежат пестуют матери, а не отцы. О том, что произошло, не знала ни одна живая душа.

Лира сунула веритометр в сумочку.

Узнать правду — это полдела. Надо было придумать, как сообщить ее королю Йофуру.

— Восторгайся им! — шепнул ей Пантелеймон. — Он жаждет лести!

Лира приоткрыла дверь тронной залы и робко вошла внутрь. Торжествующий Йофур Ракнисон нетерпеливо ждал ее, алчно поблескивая хитрыми недобрыми глазками.

— Итак?

Вместо ответа девочка опустилась перед королем на колени и лбом приложилась к его левой передней лапе. Как и все медведи, Йофур был левшой, и эта лапа у него была сильнее.

— О, могущественный Йофур Ракнисон, я склоняюсь перед тобой. Я виновата, что не сразу поняла, сколь ты велик и силен.

— Это что еще такое? — досадливо отмахнулся владыка Свальбарда. — Я жду ответ на свой вопрос.

— Узнай же, что первой жертвой, которую ты убил, стал твой собственный отец. О, богоравный Йофур Ракнисон, ты — новое божество, ибо только богам под силу то, что совершил ты.

Йофур на мгновение лишился дара речи.

— Как… откуда ты узнала? — с трудом вымолвил он.

— Мне это открыто, ибо я — альм.

— Тогда скажи мне еще! Скажи мне еще одну вещь, чтобы я поверил! Что обещала мне миссис Кольтер, когда была здесь?

И снова Лирушка ретировалась в заднюю комнатку и сосредоточенно склонилась над веритометром. Ответ не заставил себя ждать.

— Ваше Величество, миссис Кольтер пообещала вам, что по приезде в Женеву добьется у Магистерия разрешения на то, чтобы вы, хотя у вас и нет альма, могли быть приняты в лоно Святой Церкви. Мне очень жаль, Ваше Величество, но я убеждена, что она слукавила. Миссис Кольтер не только не обращалась в Магистерий с подобной просьбой, но даже и не собиралась делать ничего подобного, ибо наверняка знала, что Святая Церковь не примет существо, у которого нет альма. Но теперь это уже не важно. Когда я стану вашим альмом, никто не посмеет возразить, если вы по-прежнему захотите принять таинство крещения. Вы просто потребуете этого и пусть только кто-нибудь попробует вам отказать.

— Твоя правда! Правда! Клянусь! Каждое слово правда! Значит, она обманывала меня! А я… Я так ей… Я же ей верил! Как же она могла обмануть меня?

— Увы, Ваше Величество. Но это уже не важно. Простите мне мою смелость, о повелитель, только Йорек Бьернисон уже всего в четырех часах пути от Свальбарда. Наверное, самое время предупредить вашу стражу, чтобы они не открывали огонь. Если вы собираетесь с ним биться за меня, изгой Йорек должен быть допущен во дворец.

— Хорошо…

— И еще, Ваше Величество, одно только слово. Когда он здесь появится, мне лучше притвориться, что я по-прежнему принадлежу ему, хорошо? Я сплету какую-нибудь историю о том, что заблудилась, потерялась, да мало ли что… Он ничего не заподозрит. И еще… Вы объявите вашим подданным о том, что до того, как вы завоевали меня в честном бою, я была альмом Йорека Бьернисона?

Йофур настороженно покосился на Лиру.

— Н-не знаю… А ты что скажешь?

— Я думаю, что спешить не следует, — сказала Лира как можно мягче. — Когда мы будем вдвоем, король и его альм, у нас еще будет время обо всем подумать и решить. А пока важнее всего объяснить остальным, почему изгой Йорек допущен до участия в поединке. Нужно найти причину, а то ведь они ничего не поймут. Ну, сделать-то они все сделают, на то они и подданные, но если мы найдем вескую причину, их восхищение владыкой Свальбарда будет поистине безграничным.

— Ты снова права! Что же мы им скажем?

— Ну, допустим… Допустим, мы объявим, что вы сами призвали Йорека в Свальбард для того, чтобы устои власти были непоколебимы. Мы скажем, что это вы вызвали его на поединок, и победитель станет полноправным владыкой Свальбарда. Понимаете, Ваше Величество, если преподнести появление здесь Йорека как вашу собственную волю, то в глазах подданных вы будете героем. Они узнают, что вы смогли призвать его сюда, что он покорен вам, что вам все подвластно.

118